Сергей Беляев - Приключения Сэмюэля Пингля [с иллюстрациями]
— Не больше пяти штук, — предупредил я его, зажигая фонарь, — Покажите, сколько вы собираетесь тащить? Вандок раскрыл мешок.
— Пять ровно. Все налицо. Но я бросаю это занятие. Профессор ваш болен, а эта старая дева Лиз не нуждается в змеином товаре. Хоть бы вы похлопотали за меня, друг, и помогли безработному. Кстати, чем хворает ваш Мильройс?
— У него была лихорадка, но теперь он поправляется, хотя и не выходит из своей комнаты.
— Бедняга, — пробормотал Вандок и попросил разрешения закурить. — Всего несколько затяжек. Привык к трубке, отбивает аппетит. — Он осторожно чиркнул зажигалкой и пыхнул табачным дымом. — Как же это угораздило профессора схватить Желтого Джека? Давно?
— В день отъезда племянника. Но что вы меня расспрашиваете? — обозлился я. — Вам пора в обратный путь.
— Какой вы добрый, Пингль, и какой нервный, — просто и мягко ответил Вандок. — Вашей услуги в прошлый раз я не забуду никогда. Но довершите начатое… Я знал племянника Мильройса, но давно потерял его из виду. Это замечательный человек.
— Да, — подтвердил я. — Он известный ученый, написал книгу, жил на Яве…
— Ну да, тот самый. Он добрый и отзывчивый. Ах, Пингль, если бы… Ведь я давно хочу начать честную жизнь. Если бы я знал, что племянник Мильройса здесь, я бы открыто пришел к нему, рассказал все, и он бы взял меня к себе на работу.
— Доктор Рольс сейчас в Масатлане, — ответил я. — Это, кажется, в Австралии…
— Совершенно верно, в Австралии, недалеко от Южного полюса, — странным голосом проговорил Вандок. — Ну, до свиданья, Пингль, спасибо за сочувствие. Может быть, и я скоро уеду в Масатлан.
Он быстро вспрыгнул на забор и скрылся.
Отходя от стены, я споткнулся обо что-то и чуть не упал. Это валялся мешок с джиррами. Вандок забыл свою добычу.
ПЯТАЯ ТЕТРАДЬ
I
Утром я пришел в лабораторию и поздоровался с Лиз.
— Профессор просил передать вам эту записку, Пингль, — сказала она приветливо.
— Благодарю вас; мисс Элизабет. Как здоровье нашего доброго профессора? — спросил я, беря записку.
— Сейчас он почти здоров. Впрочем, читайте.
В записке я нашел следующее:
«Пингль! Все-таки я недоволен вами. Вчера вы небрежно приготовили растворы. Жалею, что я еще настолько слаб, что не могу выходить на воздух и в лабораторию. Извольте сейчас же заново профильтровать растворы. Кроме того, вы очень долго возитесь с чтением пособия, которое я послал вам. К тому времени, когда я увижу вас, вы должны быть хоть немного подготовлены теоретически».
— Я огорчен этой запиской, — сказал я, чувствуя себя взволнованным. — Нельзя ли мне повидать профессора? Я бы рассказал ему…
— Нет, нет, — возразила Лиз. — Сейчас нельзя. Вы хотите рассказать ему о своей работе? Он сам скоро узнает, как вы у него работаете…
Мне показалось, что она слегка подчеркнула последние слова. Почему-то мне в ту минуту вспомнились хитрые глаза Вандока и его визит в парк этой ночью. Надо развязаться с этим парнем.
— Меня интересует, почему профессор дал мне книгу о вирусах, — проговорил я полувопросительно. — Ведь это мало касается змей…
Лиз снисходительно улыбнулась.
— Это только вам кажется. Змеи вовсе не являются в отношении вирусов исключением. Змеи тоже могут болеть. И, представьте, вирусными болезнями, притом очень заразными. И если население парка начнет гибнуть, это убыток для нашей станции. Я высказываю только предположение, но думаю, что профессор хочет заняться этим вопросом и ему нужны понимающие дело помощники…
— О, тогда все понятно! — радостно сказал я. — Теперь у меня к вам просьба, мисс Элизабет. Я приготовил небольшой конспект. Передайте его профессору. Нас так учили в школе: не полагаться целиком на память, а записывать главное из прочитанного.
Лиз взяла блокнот с моими записями и с интересом перелистала его.
— Обязательно передам, — произнесла она. — Этим вы доставите профессору большое удовольствие. Он так хорошо к вам относится, — заметила она при этом.
Она прочитала вслух из моего блокнота:
— «Вирусы — агенты болезни и смерти — нападают на самые разнообразные живые существа, начиная от бактерий и кончая человеком». — Да, — сказала Лиз, — и бактерии страдают от вирусов. Вирусы могут уничтожать бактерии. Ведь вирусы чрезвычайно малы по размерам. Гораздо меньше микробов. Изучение вирусов представляет величайший интерес. Ведь с ним теснейшим образом связано решение основных проблем биологии — о происхождении жизни, о границе между живым и мертвым в природе…
— А если откроют, что вирусы не существа? — спросил я, заинтересованный тонкостями биологии.
— Если вирусы окажутся органическим веществом, то химия рано или поздно будет в состоянии искусственно приготовлять их в лаборатории, а потом готовить и противоядия против них…
— Вот оно что… — пробормотал я, окончательно пораженный.
— Да, да, — кивнула головою Лиз. — Мы можем сейчас и говорить и работать. Готовьте-ка раствор марганцовокислого калия…
Я занялся раствором. Лиз сказала:
— Подумайте, Пингль, что может получиться с искусственными вирусами дальше. Если химия синтезирует в пробирке вирус, значит, человек получит искусственно созданный элемент жизни. Тогда мы вплотную подойдем к решению вопроса о происхождении жизни. Понимаете, Пингль?
— Ах, мисс Элизабет, — произнес я, — это все так интересно! Я никогда не расстанусь с профессором и с вами…
— Вы так думаете, Пингль? — как-то странно протянула Лиз. — Очень хорошо. Только будьте внимательны. Смотрите, вы льете раствор мимо воронки.
II
Добросовестно поработав в лаборатории три часа, я отправился отдыхать в бунгало в самом восторженном настроении. Радужные мечты кружили мне голову. Действительно, надо учиться у профессора. Он скорее выведет меня в люди, чем Клипс или какой-нибудь Уолсон. Наконец-то после всяких Хелли, Поллоков и неудачников Харлов я напал на настоящего человека. А потом… можно выписать сюда Эдит, и тогда…
Сумерек здесь не бывало. Солнце садилось за джунгли, и темнота наступала сразу. Сегодня я резонно ожидал, что ночью Вандок обязательно вернется, если не за джиррами, то за мешком. Голод не тетка, и Вандок попытается набрать новую порцию ядовитых тварей. Надо постараться, чтобы его визит сегодня был последним. Надо быть сухим, жестким и даже припугнуть его.
Я не ошибся. Действительно, Вандок в обычный час после полуночи, когда спряталась первая четверть луны, перелез через стену и очутился в моих руках.
